27.11.2019

Продолжая исследование событий 2(15) марта 1917 г., обстоятельств убийства Царской Семьи и последующих за этим шагов большевистского правительства, советской и нынешней либерально-демократической власти капиталистического олигархата, следует обратить внимание на необходимость взвешенной юридической оценки наиболее существенных моментов в истории данного вопроса, в том числе, тех, которые еще только начинают освещаться с позиций сегодняшнего дня и с учетом новых данных.

Убийство Николая II и Его Августейшей Семьи, а также неугодных закулисе Членов Дома Романовых, имевших право на престолонаследие, было спланировано заранее. После отказа Царствующего Самодержца и Помазанника Божьего добровольно передать верховную власть заговорщикам и, тем самым, узаконить ее узурпацию, планы убийц были скорректированы с учетом сложившихся условий, и впоследствии оказались приведенными в исполнение в ночь с 17 на 18 июля 1918 г. при многих не ясных до сих пор обстоятельствах.
В предыдущих газетных публикациях на эту тему (см. в конце статьи) нами уже отмечалось, что все без исключения имеющиеся в открытом доступе документы, которые как бы с разных сторон подтверждают факт отречения Cвятого Царя от прародительского Престола, являются сфальсифицированными с различной степенью их подложности. Не имея возможности в краткой статье охватить весь спектр мнений и доводов по данному вопросу, обратим внимание лишь на недавно введенный в широкий публичный оборот «Акт специальной правительственной комиссии» 1929 г. Размещение его на сайте Государственного архива РФ (Ф. 601. Оп. 1. Д. 2100а. Л. 9), как поясняется, было сделано в ответ на распространяемые в Интернете и в СМИ «сообщения о том, что хранящийся в Государственном архиве Российской Федерации акт отречения императора Николая II от престола якобы подложный». Здесь же этот документ назван «актом почерковедческой экспертизы, подтвердившим безусловную подлинность документа», хотя из его названия и содержания однозначно устанавливается: во-первых, отсутствие его обозначения в качестве экспертного заключения, во-вторых, отсутствие в составе его подписантов лиц с соответствующей квалификацией. Указанные обстоятельства исключают идентификацию указанного документа как допустимого доказательства и свидетельствуют о его юридической ничтожности.

 Что касается мемуаров и письменных свидетельств даже тех лиц, кому хотелось бы доверять, то их также нельзя расценивать как однозначные, а следовательно, допустимые доказательства в навязываемой нам уже сто лет версии событий марта 1917 – июля 1918 гг. В еще большей степени, это относится к воспоминаниям участников государственного переворота и лицам прямо или косвенно причастным к убийству Царской Семьи. Этой позиции следует придерживаться и в отношении мнений и свидетельств всех иных лиц, заинтересованных в подтверждении легитимности преемства самодержавной власти, прежде всего, путем отказа от нее Императора Всероссийского как от Его Царского служения Богу и передачи ее апологетам ложной идеи народовластия. Неважно как этот процесс трактуется: то ли в качестве добровольного акта, то ли вынужденного. На подложность подобного рода документов указывают результаты проведенных сравнительных исследований текстов их авторов, которые показали не только их явное несоответствие друг другу, но и наличие в них намеренных искажений в описании событий и фактов.

Сегодня не существует доказательств ни исторического, ни юридического факта отречения царствовавшего самодержца Николая II от Престола (Об этом авторы подробно писали в специальном монографическом исследовании «Отречение, которого не было… Останки, которых нет…Где искать наследника Престола…М., 2018 г.). Сегодня, соответственно, не существует и подтверждения легитимности преемства законно принадлежавшей Ему наследственной верховной власти к кому-либо или к какому-либо единоличному или коллективному органу власти. Смена верховной власти в 1917 г. была насильственной. Она нарушила Основные Государственные Законы Российской Империи и решение Земского собора 1613 г., который восстановил самодержавие после Смутного времени как традиционную и единственно легитимную форму правления на Руси. Все это означает, что «самодержавная Российская Империя своего правового статуса не утратила, существует де-юре и поныне, а все политические режимы, сменявшие друг друга в России с 1917 г., являются юридически незаконными» (Заявление Союза Русского Народа в связи с 90-летием злодейского убиения Святых Царственных Мучеников // Русский вестник: https://rusk.ru), изначально установленными путем жесточайшего насилия над жизнью и здоровьем, прежде всего, миллионов русских людей. Правовыми и политическими последствиями государственного переворота 2(15) марта 1917 г. и дальнейшего установления диктатуры пролетариата стал их открытый и скрытый геноцид. Его целью было установление и сохранение богоборческого политического режима путем насильственного искоренения христианского населения, патриотических сил, насаждения марксистко-ленинского культа и пришедшего ему на смену либерализма. Их антихристианская мировоззренческая основа неприемлема для традиционного развития российской государственности, для восстановления многовекового опыта монархического властвования, присущего русскому народному правосознанию и православному правопониманию.

Законодательным результатом узурпации верховной самодержавной власти стало: а) принятие «Декрета об отделении Церкви от государства и Церкви от школы» 1918 г. с целью ликвидации «симфонии властей» и массового насаждения атеизма, б) оформление в государственных документах «воли народов союзных республик» как основы для образования СССР (1922г.); в) сначала подтверждение принадлежности «всей власти» трудящимся города и деревни в лице Советов депутатов трудящихся (Конституция 1936 г.); г) затем «народу» (конституция 1977 г.), который в партийных документах (XXIV съезд КПСС, 1971г.) к тому времени уже был охарактеризован как «новая историческая общность людей различных национальностей – советский народ». В Конституции 1993 г. д) Русский народ, другие Большие и Малые народы России стали именовать не существующим в природе «многонациональным народом» (см. преамбулу и ст. 3), который назван единственным источником власти. В результате, коренные народы России оказались лишенными права на обращение к своим историческим истокам, их древние связи с предками и территорией их эпохального проживания оказались юридически не установленными, а их государственно-правовой статус как единственного источника власти не имеет конкретного законодательного оформления.

Государственное устройство России, предполагающее в его мировоззренческой основе «идеологическое многообразие» при прямом запрете на установление государственной идеологии (пп. 1, 2 ст. 13), по сути, отрицает богоустановленность верховной власти на высшем законодательном уровне. При этом, не было учтено уже действовавшее на тот период времени Постановление Верховного Совета РСФСР от 25 октября 1990 года «О порядке введения в действие Закона РСФСР «О свободе вероисповеданий», которым был отменен Декрет СНК РСФСР от 23 января 1918 года «Об отделении церкви от государства и школы церкви» (СУ РСФСР, 1918, N 18). То есть, Конституция 1993 г. вернула государственно – церковные правоотношения в положение, установленное в 1918 г., вновь отделив Церковь от государства и школу от Церкви.

Сегодня все активнее дискутируется вопрос о восстановлении монархической формы правления и в связи с этим, предлагаются различные взгляды на тайный заговор и государственный переворот 1917 г. Очевидно, что причиной тому является современный кризис существующего либерально-демократического по своей идейно-правовой природе политического режима, который во многом является продолжением своего большевистко-советского правопредшественника периода 1917 г. – 1993 г. В результате, все большее внимание уделяется якобы имевшему место факту отречения Николая II от Престола, оценка которого начинается с того, что сделано это было «по закону и добровольно», а оканчиваются, порой, прямо противоположным выводом о том, что это был вынужденный шаг, совершенный под насильственным давлением. Существует и утверждение о том, что Царь Николай II не отрекался от Престола, что Он его «оставил», что Он «был насильственно лишен венца», что «Само отречение может рассматриваться как акт долга», а «Подвиг исповедничества царя-страстотерпца Николая II в его отречении от престола», что решение отречься за себя и за своего сына было средством борьбы с заговорщиками и т.д.

Все эти доводы не учитывают того обстоятельства, что устранение Государя Императора от практической возможности осуществлять верховную самодержавную власть, не может лишить Его наследственного права на обладание ею. Не может также снять с Него обязанность Царского служения христианского государя и Помазанника Божьего. Это означает, что Он до своей смерти являлся обладателем прав и прерогатив Особы Священной и Неприкосновенной (ст.5 ОГЗ РИ 1906) с принадлежавшими Ему восьмью видами Царской власти, включая права Главы Церкви (ст. 64 ОГЗ РИ 1906) и Главы Династии (ст.219 ОГЗ РИ 1906), а также права на наследственное обладание государственной территорией (ст. 59 ОГЗ РИ 1906). Прекращение его наследственных прав и прерогатив могло быть достигнуто только в связи с Его кончиной. Уже по этой причине, Николай II и Его законный Наследник Цесаревич Алексей Николаевич, также представители ближайших к ним наследственных линий были обречены на смерть.

Относительно преемства Царского Престола, сопроводившего события марта 1917 г. следует также обратить внимание на те обстоятельства, которые пока оставлены без должного внимания. Они вытекают из Акта 1797 г. о престолонаследии и соответствующих статей Основный Государственных Законов Российской Империи в их различных редакциях, которые устанавливают порядок замещения Престола и условия для возникновения права на престолонаследие. Порядок престолонаследия является низменным в силу закона, воли наследника и вступившего на Престол монарха, которые дают клятву этот закон «свято наблюдать», что, впрочем, не умаляет их юридической неограниченности. В отличие от порядка престолонаследия, условия возникновения права на престолонаследие регулируются лично Царствующим Монархом и могут меняться по Его воле (ст. 125 ОГЗ РИ 1906).

Согласно ст. 53 ОГЗ РИ 1906 «По кончине Императора, Наследник Его вступает на Престол силою самого закона о наследии, присвояющего Ему сие право. Вступление на Престол Императора считается со дня кончины Его предшественника». Таким образом, перед нами законодательная норма, которая устанавливает не порядок, а условие престолонаследия для занятия Престола его наследником. Она указывает на факт смерти царствующего монарха как на условие перехода права на Престол к его законному наследнику. Поскольку это условие, а не порядок престолонаследия, то царствующий законодатель вправе изменить его по своему личному усмотрению.

Если вспомнить ряд косвенных свидетельств того, что Николай II передал Престол своему Сыну – Цесаревичу Алексию, а эти свидетельства, в отличие от многих других, соответствуют праву Царствующего Монарха на единоличное изменение условий о престолонаследии, то факт передачи Престола от Отца к Его первородному Сыну, нельзя сбрасывать со счетов как вполне возможный и законный. Данное предположение, имеет, на наш взгляд, высокую степень достоверности. Впрочем, оно будет оставаться предположением до тех пор, пока в нашем распоряжении не появятся убедительные доказательства, подтверждающие юридический факт передачи Престола Цесаревичу Алексею. Понятно, что в этом случае, речь не идет об отречении Николая II от Престола как об отказе от Царского служения Богу, и особого разъяснения этот вопрос не требует.
В подтверждение нашего довода, уместно будет вспомнить, что подобный вариант развития событий Николаем II уже рассматривался как законный, когда Он в марте 1905 г. предлагал членам Синода себя в качестве патриарха при передаче Престола своему Сыну под условием правительства и опеки. Приведенный нами довод в пользу законности передачи царской власти от Николая II к Великому князю Алексею Николаевичу подтверждается и словами старца Николая Гурьянова: «Государь не передавал Престол Михаилу». Я спросила: «А как же акт о передаче Наследия «Нашему Брату»?» – «Это я ничего не знаю. Не было… Государь передавал Престол Алексею, Наследнику. Законно. И никакому временному правительству Царь не доверял и ничего им не завещал» («Царский останков нет…Они сожжены. Свидетельство старца Николая Гурьянова.).

Иначе говоря, в виду имеющихся в нашем распоряжении документов следует констатировать следующее: Император Всероссийский и Помазанник Божий Николай II от наследственного Престола не отрекался. Достоверных доказательств преемства принадлежавшей Ему верховной самодержавной власти в настоящее время не имеется.

 Обстоятельства гибели Царской Семьи, говоря словами апостола Павла, «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно» (1Кор.13:12). Действительно, недоумение, которое возникает у юриста, который заинтересуется материальными и процессуальными основаниями расследования уголовного дела в отношении убийства Царской Семьи, лишь возрастает при мере ознакомления с документами, которые публикуются.

Начнем с того, что Постановление о возбуждении уголовного дела № 18/123666-93 «по обстоятельствам обнаружения останков неопознанных лиц в окрестностях г. Екатеринбурга», по имеющимся в нашем распоряжении документам, было возбуждено 19.08.1993г. прокурором-криминалистом В.И. Соловьевым. На дату возбуждения уголовного дела лицо, занимавшее должность прокурора-криминалиста, правом возбуждать уголовные дела, не располагало. Таким правом в силу п. 11 ст. 211 УПК РСФСР (в ред. 1960г.) обладали лишь прокуроры, имевшие полномочия по осуществлению надзора за исполнением законов органами дознания и предварительного следствия, но не прокуроры-криминалисты. Компетенция последних в основном ограничивались участием в работе следственных групп с целью оказания следователям соответствующей квалифицированной помощи и т.п. Ситуация изменилась спустя три месяца, в ноябре 1993 г., когда было введено в действие Положение о прокурорах-криминалистах в органах прокуратуры Российской Федерации (утв. Генеральным прокурором РФ 29 ноября 1993 г.). С этого момента прокурорам-криминалистам со ссылкой на ст. 211 УПК РСФСР, Генеральная прокуратура предоставила право возбуждать уголовные дела. До сих пор это право, установленное прокуратурой, которая самостоятельно дополнила уголовно-процессуальный закон, имеющий большую юридическую силу, остается под сомнением. Действующий УПК РФ окончательно разрешил это юридическое недоразумение и исключил прокуроров из числа лиц, которым предоставлено право возбуждения уголовных дел. Таким образом, можно сделать вывод или о незаконности возбуждения уголовного дела № 18/123666-93 по указанным основаниям, или о необходимости подтверждения законности его возбуждения.

1 октября 2008 г. Постановлением Президиума Верховного суда Российской Федерации от 1 октября 2008 г. N 274-П08, был установлен характер расследуемого преступления, связанного с убийством Николая II и Его Семьи. Высшая судебная инстанция признала совершенное преступление политическим, а не уголовным.
Тем не менее, 23 сентября 2015 г. СКР вновь возобновил следствие по уголовному делу. При этом, до сих пор неизвестно каким путем решен вопрос о потерпевших, без наличия которых уголовное дело не может быть реализовано. О том, кого следствие признало потерпевшими, публично не сообщалось. В то же время, Государь Император Николай II, как известно в силу Акта о престолонаследии 1797 г. и ст.64 ОГЗ РИ 1906 г. именуется Главой Церкви: «Император, яко Христианский Государь, есть верховный защитникъ и хранитель догматовъ господствующей веры, и блюститель правоверия и всякаго въ церкви святой благочиния». Это означает, что потерпевшими в деле об убийстве Государя Императора Николая II могут оказаться все православные христиане, принадлежащие к Русской Православной Церкви и не только.

Вывод, который можно сделать из процессуальных действий следственных органов и судебных решений, начиная с 1993 г., состоит в следующем. Законность возбуждения уголовного дела № 18/123666-93 не подтверждена. Это означает, что не установлена и законность всех последующих процессуальных действий, которые были проведены в последующем в его рамках. В том числе, это касается всех экспертиз без исключения, которые должны быть проверены судом с участием стороны обвинения и защиты в открытом судебном заседании, учитывая растущий общественный интерес. Иначе, достоверность и законность экспертиз, проведенных СКР в ходе предварительного следствия, не может быть удостоверена в силу закона. Однако, как только данное уголовное дело окажется в суде, оно должно быть прекращено, поскольку Президиум ВС РФ установил его политический, а не уголовный характер. То есть, практически проверить законность экспертиз и удостоверить подлинность или мнимость костных останков, ради установления принадлежности которых и было возобновлено уголовное расследование в 2015 г., в силу действующего законодательства не представляется возможным.

По сути, решение о том, как расценивать результаты экспертиз, проведенных в рамках уголовного расследования и вне него, остается за Церковью. Только у нее есть право и веками выверенный церковный опыт для признания костных останков святыми мощами. Научные методы идентификации, всегда сохраняющие в присущих им методах исследования вольную или невольную ошибку, играют здесь лишь вспомогательную роль.

Вызвавшее в 2008 г. бурные споры и неоднозначные оценки Постановление Президиума Верховного суда Российской Федерации от 1 октября 2008 г. N 274-П08 (далее – Постановление), которым был реабилитирован причисленный к лику святых Николай II и Его Семья, остается и сегодня предметом пристального внимания. Постановление впрямую затрагивает вопрос убийства последнецарствовавшего Государя Императора и Главы Церкви, а также дает сопровождавшим его обстоятельствам судебную оценку, которая вызывает сомнения в ее законности, обоснованности и справедливости. Как с точки зрения юридической, так и духовно-нравственной, имеющей неразрывную связь с вопросами правопонимания и правоприменения в столь сложном и деликатном деле как расследование цареубийства Помазанника Божьего, Святого Царя и Его Августейшей Семьи. По сути, Постановление выходит далеко за рамки обычного судебного акта. Оно имеет особую политическую силу и демонстративную мировоззренческую основу, далекую от христианского мировосприятия.

Приведенные высшей судебной инстанцией оценки обстоятельств цареубийства, правового статуса Царской Особы, роли заказчиков Его гибели и исполнителей убийства имеют значение официальной государственной позиции, влияют на современное отношение к цареубийству, к Николаю II, к Его Семье, а также к уничтожению Российской Империи.

В основу Постановления был положен Закон Российской Федерации “О реабилитации жертв политических репрессий” № 1761-10 от 18 октября 1991 г. Из ст. 2 его текста следует, что действие закона не распространяется на Императора Всероссийского, который обладал исключительным государственно-каноническим правовым статусом Главы государства, Главы Церкви и Главы династии, был Особой Священной и Неприкосновенной (ОГЗ РИ 1906). То есть, суд оперировал понятиями и применил законодательные нормы, которые не имеют никакого отношения к правам и прерогативам Царствовавшего Монарха Российской Империи.

Тем не менее, Постановление было принято и из его текста видно, что суд а) установил обстоятельства, которые свидетельствовали об осуществлении репрессий в отношении Царской Семьи; б) признал факт Ее гибели; в) выявил причину Ее смерти – расстрел; г) охарактеризовал содеянное как политическое, а не уголовное преступление. При этом, в Постановлении было отмечено, что предыдущая судебная инстанция неверно трактовала закон и ошибочно ограничила круг субъектов права, отнесенных законодателем к тем, которые осуществляли политические репрессии. Из этого следовало, что применение от имени государства по политическим мотивам таких мер как лишение свободы и жизни на основании решения органа исполнительной власти как органа внесудебного, следует рассматривать как политические репрессии.

В последующем, со ссылкой на архивные материалы, Постановление приводит в хронологическом порядке обстоятельства, которые трактуются судом как применение репрессий в отношении Николая II и Его Семьи. Эти обстоятельства являются предметом непрекращающихся дискуссий среди целого ряда компетентных ученых, которые имеют свои обоснованные мнения относительно условий, при которых содержалась Царская Семья и было совершено ее убийство. Как видно, никто из них не был привлечен к судебному разбирательству в качестве специалиста. То есть, считать обстоятельства гибели Царской Семьи, на которые ссылается суд, установленными, явно преждевременно.

Посчитав факт политических репрессий доказанным, Президиум ВС РФ обратился к другому условию вынесения Постановления о реабилитации – к доказательству факта гибели Царской Семьи. В Постановлении он удостоверяется неоднократно. В качестве способа лишения жизни указывается на расстрел со ссылкой суда на телеграфное извещение, подписанное президиумом Уралоблсовета 17 июля 1918 г. и адресованное Председателю СНК Ленину и Председателю ВЦИК Свердлову. В Постановлении имеется и другое обоснование расстрела, которое выглядит абсолютно неубедительным, если не сказать дискредитирующим верховный суд. Факт смерти и способ убийства подтверждается тем, что он «установлен государственной регистрацией актов гражданского состояния и подтвержден, имеющимися в материалах дела ксерокопиями свидетельств о смерти названных лиц, выданных Центральным отделом ЗАГС г. Санкт-Петербурга, где в качестве причины смерти указано – расстрел, дата смерти – 17 июля 1918 г., место смерти – г. Екатеринбург, Дом особого назначения». Вполне очевидно, что отдел ЗАГС в принципе не мог обладать указанными данными о событиях, которые имели место сто лет назад.

Иначе говоря, способ убийства Государя Императора Николая II и Его Августейшей Семьи оказывается судом достоверно не установленным. Это значит, что вопрос о ритуальном характере цареубийства, на чем настаивают многие исследователи обстоятельств гибели Царской Семьи, остается открытым. Настойчивое указание в Постановлении на расстрел Царской Семьи выглядит в этом случае как вольная или невольная попытка высшего судебного органа устраниться от исследования действительных обстоятельств совершенного преступления, что создает атмосферу повышенного недоверия к выводам судебного акта, который невозможно обжаловать. Впрочем, и само право суда на «реабилитацию» Святых Царственных Мучеников выглядит в глазах православной общественности нелепо. Как вообще можно было предположить, что Коронованный Монарх и Помазанник Божий, причисленный к Лику Святых РПЦ заграницей в 1981 г. и РПЦ МП в 2000 г. нуждается в реабилитации?

Остается догадываться о причинах и целях, которыми руководствовались заявители, обратившиеся за реабилитацией Императора Всероссийского, убийство которого, как и его правовые последствия, со временем приобретают все большую политическую остроту и вызывают все больший общественный резонанс.
Святые Царственные Мученики молите Бога о нас и Отечестве нашем!

Примечание
1) Шайрян Г.П. Царская власть Императора Всероссийского: право на Престол и отказ от его наследования // «Русь Державная». №6 (274);
2) Кузнецов М.Н., Шайрян Г.П., Почему мы не можем признать отречение, которого не было // «Русь Державная», август 2018, №8 (288).
3) Кузнецов М.Н. Шайрян Г.П., Право на восстановление монархии // «Русь Державная», ноябрь 2018, № 11(291).
4) Шайрян Г.П. Царская власть Императора Всероссийского: право на Престол и отказ от его наследования // «Русь Державная». №6 (274);
5) Кузнецов М.Н., Шайрян Г.П., Почему мы не можем признать отречение, которого не было // «Русь Державная», август 2018, №8 (288).
6) Кузнецов М.Н. Шайрян Г.П., Право на восстановление монархии // «Русь Державная», ноябрь 2018, № 11(291).

---

   Голосуем